Чеховский

Райский сад

Ольга Авдеева

«Глядя на весну, мне ужасно хочется, чтобы на том свете был рай» (из письма А.П. Чехова к А.С. Суворину. 1892 год).

Когда отец приехал в Мелихово, на усадьбе от чеховских времен остались старые деревья, аллеи, темная, поздно расцветающая венгерская сирень, одичавшие водосборы (аквилегии) и лилейник, незабудки и маргаритки, разбросанные по всему саду. Старые научные сотрудники музея-заповедника в Мелихове вспоминали, как много времени и сил они посвящали поискам семян тех цветов и других растений, которые росли у Чехова. Что-то находили у лопаснен-ских садоводов (например, у Н.К. Сбитнева), а другие присылали и привозили и издалека.

Уезжая из Мелихова, Антон Павлович выкопал несколько корневищ любимых белых пионов и увез их в Ялту, а его племянник Сергей Михайлович Чехов вернул корневища тех самых пионов в Мелихово. И Авдеев, сколько ни ездил в Ялту, всегда возвращался с тяжелым грузом – «садовым товаром». «Договорились, – писал он в 1957 году, – что возьму артишоки и роз разных – вьющихся, желтых, белых, алжирскую сирень, привезу новых лавров, сирийские розы, глицинии, семена всех редкостей. Набирается всего довольно много».

Так на огороде «Юг Франции» появились спаржа и артишоки, созревали арбузы. В семье племянника писателя (С.М. и В.Я. Чеховых) пыталась артишоки приготовить, но ничего особенно вкусного не получалось: что-то среднее между зеленым горошком и картошкой. В конце концов, в мелиховском музее-заповеднике научные сотрудники собрали практически все цветы, которые сажали Чеховы в Мелихове. А тетя Поля все их сумела сберечь и вырастить. Да и другие местные садовники, пришедшие ей на смену (Мария Михайловна Пантелина, Нина Михайловна Копейко), сил не жалели: работали добросовестно. На усадьбе возникло то буйство красок, которое искал отец. Создав цветочную экспозицию, единственную в мире литературных музеев, он мог по три часа водить экскурсантов только по саду.

Перед глазами гостей музея возникал райский сад. Уют усадьбе придавали старые вязы и липовые аллеи. Два века назад владельцы усадьбы посадили аллеи оригинально – глаголем, треугольником, кругами. «Липы стоят на аллейке узором», – писал Александр Павлович Чехов, старший брат писателя. Застала живыми 18 липовых аллей, сегодня остались небольшие фрагменты двух из них. Поднимался, вымерзший в 1941 году, фруктовый сад. И главное – цветы, море цветов…

Помню чудные вечера, когда я сидела на скамеечке перед чеховской верандой у огромной цветочной клумбы, созданной стариками, современниками Чехова, весной 1959 года, когда восстановление «большого» дома заканчивалось. Яркое закатное небо. В Мелихове бывают особенные закаты с неожиданными зелеными оттенками и красным ободком вокруг поднимающейся луны. Волны ароматов табака и резеды соединялись с прекрасными звуками музыки, доносившимися из дверей чеховской гостиной. Играла на рояле Валентина Яковлевна Чехова, профессиональная пианистка. Пели птицы. Отец бродил по саду, издалека высвистывая партию скрипки или виолончели в сложнейших музыкальных пьесах. Свистел он виртуозно. Валентина Яковлевна удивлялась его абсолютному музыкальному слуху. ***

Теперь клумбу срыли. Идет спектакль, сидят на скамейках артисты, режиссеры, чеховеды. Они говорят о «чувствах, похожих на нежные, изящные цветы», и смачно давят каблуками головки маргариток, которые несмело вылезли на поверхность земли, вертят головками и дрожат:

– За что? Мы росли здесь несколько веков: в музейные времена, в чеховские, и еще раньше, у помещиков Чуфаровских…

Так зрячие ученые люди оказываются слепыми. А слепой видел сквозь годы и умел отстаивать свое видение прекрасного мира.

В музеях, где мертвые бумажные выставки располагались в витринах, не возникало и мысли о природных экспозициях, об их воздействии на чувства людей. О том, какую роль играл мелиховский сад, Авдеев понял в Ялте, когда увидел особое отношение Марии Павловны Чеховой к деревьям и цветам. В феврале 1956 года, после первой поездки в Ялту, он писал Марии Павловне: «Вспоминаем Вас, Мария Павловна, Ваши рассказы о жизни в Мелихове, и на душе теплеет, свои собственные невзгоды в работе кажутся мелкими, и еще больше, чем прежде, хочется сделать усадьбу такой же красивой и уютной, какой она была при Вас. … В нашем музее, конечно, самое интересное – флигель и усадьба … Сейчас готовимся к весне, выращиваем в теплице рассаду цветов для усадьбы….Экскурсанты бывают каждый день, и вместе с ними мы переносимся в далекое прошлое, вспоминаем чудесных, простых, всем доступных людей – Чеховых».

Старик Коненков, талантливый скульптор, побывав в Мелихове, назвал статью о поездке так: «Чеховский сад принес мне вдохновение». Когда после смерти Марии Павловны ялтинский сад начал терять свое очарование, уже ялтинские музейные садоводы обращались в Мелихово за моральной поддержкой. Директор ялтинского музея Геннадий Шалюгин проповедовал идею «Сада вечной весны», доказывая, что Чехов подбирал растения для сада так, чтобы в нем постоянно что-то цвело. Это – по-настоящему красивое и верное наблюдение.

Нашла свое письмо к маме, написанное в 1961 году. Сплошь грамматические ошибки, которые воспроизводить не буду, чтобы не отвлекать внимание от главных мелиховских новостей, как я их тогда понимала: «У нас в музее уже цветут ирисы желтые и синие», «цветут все водосборы – и красные, и синие», «даже лилии цветут, которые растут около памятника – оранжевые с черными пятнами», «в общем – все цветет». В первый класс я пошла с тщательно собранным гербарием.

Сердце дома. Сердце радо. А чему?

Тени дома? Тени сада? Не пойму, –

писал Иннокентий Анненский в стихотворении «Старые усадьбы». ***

В те далекие времена, когда создавался музей, мелиховские музейщики старались вернуться к духовным ценностям. Вспоминали, что Антон Павлович часто возил своих гостей в монастырь Давыдову пустынь, расположенный рядом с Мелиховом. По старой лесной дороге расстояние между ними всего 3 км. Монастырь стоит на высоком берегу реки Лопасни, в чудесном месте. В чеховские времена его украшали ещё и старые липовые аллеи, и сад, и зарыбленные пруды, и цветы.

Сейчас мелиховское море цветов уходит, мельчает, но тени цветов еще присутствуют,

и душа по-прежнему ищет их особую чистую красоту. Может быть, исчезновение цветов – неизбежный процесс. Погоня за деньгами не уживается с живой, уникальной, не поставленной на поток, красотой.

На Руси цветоводство начинало развиваться в монастырских садах. Вот теперь, цветы и возвращаются в старые места. Приезжая в Оптину пустынь, я будто оказываюсь в детстве. Глаз радуется: вот цветок из чеховского сада, и вот … Там растут совсем не те цветы, которые тысячами производят для благоустройства городов, а чудесные простые усадебные цветы – анютины глазки, маргаритки, незабудки, ноготки, львиный зев, мальвы, водосборы, люпины, левкои, настурции, резеда, табак, петуньи, лилейники, флоксы, дельфиниумы – всего и перечислить не могу. А в Мелихове все чаще видишь цветы покупные – продукт массового производства. Даже чтобы вырастить простенькие анютины глазки, нужно приложить особые усилия. На клумбы их высаживают только на второй год. Неужели эти труды теперь садовникам не под силу? Их не сужу, работать в Мелихове не просто. Даже теплицу, много лет служившую мелиховским садовницам, сломав, не восстановили.

***

Отец мечтал о соединении музея и театра. Первым в России развивал эту идею. Но недаром говорят, что благими намерениями устилается дорога в ад. Глядя на сегодняшних театралов, жестко подмявших музей под себя, удивляешься: почему, чтобы создать свое, нужно непременно уничтожить сделанное другими? Почему, чтобы «процветали» театральные мероприятия, нужно непременно уничтожить чеховский парк и сад, стереть с лица земли созданную несколькими поколениями музейщиков уникальную цветочную экспозицию? Почему потребовалось непременно «сбросить с парохода современности» мелиховские усадебные клумбы, сад, парк?

Режиссер режиссеру рознь. Владимир Михайлович Пахомов огромные ковры привозил из Липецка, чтобы траву не помять. Для других же режиссеров живые деревья, кусты, цветы – декорация. В ствол единственного вяза (правнука чеховского «Мамврийского дуба») вбивают гвозди, чтобы приспособить к нему свои механические конструкции. Люди так увлечены своими трактовками, что перестали отличать живое от мертвого. Разгром цветочной экспозиции уже произошел, а жаль…

Для В.М. Пахомова и его артистов выступления в Мелихове под пение мелиховских скворцов было проверкой на верность Чехову. Сегодня артисты выходят на веранду чеховского дома с искусственными цветами в руках. Живые цветы им мешают: подчеркивают фальшивые ноты…