Пушкинский

Роальд Сагдеев: «С теплотой вспоминаю своих коллег из Королёва»

Наука и образование — 19 Февраля 2013, 20:49

В Институте космических исследований (ИКИ) РАН состоялась конференция, посвящённая 80-летию выдающегося учёного, главного научного сотрудника ИКИ, академика Роальда Сагдеева, который приехал в Москву из США, где проживает уже много лет, специально для того, чтобы отметить юбилей со старыми друзьями, коллегами и учениками. В перерывах между их выступлениями и поздравлениями Роальд Зиннурович выкроил время для беседы.
Биография академика Сагдеева на первый взгляд кажется прямой, как стрела. Но лишь на первый взгляд. Его главным жизненным ориентиром всегда была наука. Так, видимо, воспитали родители — учителя из Казани. Оба были математиками. Отец преподавал в вузе, мама — в школе. Знаменитый Казанский университет уже распахнул перед Роальдом свои двери, но кто-то из одноклассников предложил: «А почему бы не рвануть в Москву?» И в 1950 году с серебряной медалью в кармане юный Сагдеев ринулся покорять столицу. О Казанском университете до сих пор вспоминает с нежной улыбкой: «Раньше гордились, что там учился Ленин, потом гордились, что его вовремя исключили. Но на самом деле там воспитали множество талантливых учёных».
В МГУ Роальду хотелось поступить сразу на два факультета — физический и мехмат. Поколебавшись, всё-таки выбрал физику. Но уже на первом курсе стало ясно, что в теории он сильнее, чем в экспериментальных работах. «Я понял, что мне нужно заниматься чем-то средним между математикой и физикой», — говорит академик. Это соображение определило его дальнейшую судьбу. Основной специальностью на долгие годы стала физика плазмы. Ещё будучи студентом, он познакомился с Львом Ландау, который пригласил Роальда на свои семинары. «Если хотите работать у меня, вам при-
дётся пройти девять тестов», — сразу предупредил учёный. С «фирменными» тестами Ландау Сагдеев успешно справился, и ему уже было уготовано место в Физическом институте Академии наук (ФИАН), где Ландау руководил лабораторией.
Однако блестящего выпускника физфака МГУ Роальда Сагдеева ждало совсем другое распределение — в только что построенный секретный город Сне-жинск под Челябинском. «Отбили» талантливого физика Ландау и Капица, который был директором ФИАНа. Правда, взять на работу Сагдеева им не удалось. Остаться в Москве Роальду Зиннуровичу помог Игорь Курчатов, который принял его в свой Институт атомной энергии. «Тогда он назывался ЛИПАН, Лаборатория измерительных приборов Академии наук, хотя, конечно, ни к измерительным приборам, ни к академии он никакого отношения не имел», — говорит Сагдеев. Тесное общение с Ландау продолжилось, а вскоре состоялась защита диссертации в ФИАНе.
Из Сибири — в космос
Следующей страницей жизни Роаль-да Сагдеева была работа в Сибирском отделении Академии наук, где прямо на его глазах возводились новые академические институты, стоился Академгородок. Туда на работу его при-
гласил академик Будкер, который стал директором нового Института ядерной физики. Роальд Зиннурович был назначен руководителем лаборатории. Именно в Сибири 36-летний Сагдеев был избран академиком — это рекордно юный для столь почётного научного звания возраст.
Несмотря на заслуженное признание в научной сфере, в эти годы пришлось впервые столкнуться с политическими гонениями. Это было связано с тем, что Сагдеев в числе других учёных подписал письма, адресованные советским властям, против нарушений гражданских свобод в связи с процессами против диссидентов. «Однако сослать дальше Сибири было некуда», — шутит Роальд Зиннурович.
Вскоре стало понятно, что понимание физики плазмы, которой он занимался в целях решения военных и энергетических задач, нужно и для исследования космоса. Именно как ведущий специалист страны в этой области в начале 1970-х годов прошлого века он был назначен на должность директора Института космических исследований и занимал эту должность долгие 15 лет — с 1973 по 1988 год. Это было золотое время советской космической науки, когда были решены уникальные задачи по исследованию околоземного пространства, Луны и планет Солнечной системы.
Роальд Зиннурович с теплотой вспоминает, как довелось плотно сотрудничать с ЦНИИ машиностроения и НПО «Энергия». Многих своих коллег с этих предприятий он до сих пор вспоминает с самыми добрыми чувствами. «Вот и вашего папу, Леонида Васильевича Лескова, отлично помню», — неожиданно для меня сообщил именитый собеседник. При этом, признался он, руководство огромным институтом предполагало такое количество административно-хозяйственной работы, что заниматься своей любимой наукой стало некогда, и от этого академик очень страдал. К своему начальству он не раз обращался с просьбой освободить его от этой должности. Когда это, наконец, случилось, Роальд Зиннуро-вич вернулся к практической деятельности. Но из родного института он никогда не уходил. В нынешнем году исполнилось 40 лет, как учёный работает в ИКИ.
«Мы танцевали и говорили о гонке вооружений»…
А в конце 1980-х его судьба сделала крутой вираж. Будучи в командировке
в США, он познакомился с внучкой президента Дуайта Эйзенхауэра Сьюзен и влюбился, как мальчишка. Они встречались на научных симпозиумах, потом Сьюзен приезжала в Москву как политолог по России и журналист. На одном из вечеров он пригласил её танцевать. «Мы танцевали весь вечер и говорили… о гонке вооружений, — вспоминает Роальд Зиннурович. — Выяснилось, что наши взгляды совпадают».
Свой брак они зарегистрировали в московском загсе №1 и отметили в узком кругу в американском посольстве. «У Сьюзи были три ещё не взрослые дочери, она была загружена работой, жила на другой стороне океана и никуда не думала уезжать, однако мы меньше всего тогда об этом думали, — говорит Роальд Зиннурович. — Нам всегда было очень интересно вместе».
В те годы обозначился кризис отечественной науки, и молодые учёные начали уезжать на работу за границу. «Утечка мозгов» стала национальной катастрофой, которая, по словам Саг-деева, продолжается по сей день. Однако причиной его отъезда был отнюдь не поиск новой, более престижной работы, а лишь личные мотивы. «Поначалу мы со Сьюзен хотели жить то здесь, то там, — вспоминает он. — Строили планы, как будем курсировать туда-сюда. Уезжать из России я никогда не хотел. Но друзья из СССР дали ясно понять, что мой отъезд и женитьба на американке были негативно восприняты руководством страны, и лучше мне пока туда не ездить — иначе я могу оказаться в положении Петра Капицы, когда Сталин позвал его в Москву из Кембриджа и попросту запретил куда-либо выезжать. По существу, это было заключение».
По этой причине много лет Роальд Сагдеев не ездил в Россию, из-за чего сильно переживал. И лишь когда политическая ситуация в стране успокоилась, уже при Президенте Путине, он решил вернуться. С тех о бывает в Москве регулярно.
«У меня снова есть свой кабинет»…
«Мне радостно, что новое руководство ИКИ даже выделило мне кабинет, хотя в моё отсутствие его используют как хозяйственный склад, — улыбается Роальд Зиннурович. — Но главное — когда я иду по институту, все меня узнают, улыбаются, радуются… Это так приятно! В Америке, конечно, совершенно фантастические условия для работы, однако как дома я чувствую себя только здесь».
Сейчас академик Сагдеев — главный научный сотрудник ИКИ, профессор Мэрилендского университета и эксперт НАСА. Слава богу, в том, что он работает одновременно в столь различных учреждениях, теперь никто не видит никакого противоречия. Врагом народа, американским шпионом и диссидентом его больше не зовут, хотя бывало и такое. «Это всё полная чепуха, — говорит Роальд Зиннурович, — ведь делается одно важное общее дело».
Скажем, ИКИ РАН в рамках международного сотрудничества с НАСА выполняет важную миссию по исследованию влажной Луны. Благодаря работе научной аппаратуры «Лунный исследовательский нейтронный детектор» (ЛЕНД), собранной в стенах ИКИ, американская межпланетная программа «Лунный разведывательный орби-тер» (LRO) точно установила, что в вечно затенённых полярных областях Луны полно воды. С помощью приборов ЛЕНД строятся карты распределения водорода и водородосодержащих соединений, к которым, в первую очередь, относится водяной лёд; измеряется радиационный фон нейтронного альбедо Луны на высоте 30–60 км над её поверхностью; ведутся другие эксперименты. Иначе говоря, учёные из ИКИ и НАСА работают сообща. «И это далеко не единственный тому пример, — подчёркивает Роальд Сагдеев. — Исследования естественного спутника позволят пролить свет на происхождение нашей планеты, понять загадку происхождения жизни на ней».
На юбилейной конференции было многолюдно. И все доклады, о чём бы они ни были, посвящались Роальду Зиннуровичу, который почётно сидел в первом ряду и, в отличие от всех прочих, имел право задавать любые вопросы прямо с места, не вставая. Главный научный сотрудник ИКИ, директор Института Макса Планка, академик Ра-шид Сюняев познакомил присутствовавших с результатами последних экспериментов с космической плазмой в дальних скоплениях галактик. Его выступление было столь ярким и артистичным, что казалось, он недавно прибыл из окрестностей чёрной дыры, дабы передать собравшимся все тамошние новости. Академик Владимир Фортов рассказал об экспериментальных состояниях вещества на Земле и в космосе, а ученик Сагдеева, нынешний директор ИКИ академик Лев Зелёный поведал об изучении горячей плазмы, начиная с первых экспериментов полувековой давности до тех, которые проводятся в наши дни.
Наталия ЛЕСКОВА Фото автора


Версия для печати