Пушкинский

Какой республикой должна стать Россия?

Политика — 5 Января 2013, 19:57

Периодически некоторые российские политики и общественные деятели поднимают вопрос о необходимости трансформации существующей политической системы, ограничении полномочий Президента с одновременным увеличением роли парламента и переходе к парламентской форме республики.
Например, лидер партии «Гражданская платформа» Михаил Прохоров предлагает наделить Государственную Думу правом утверждать состав Правительства, что на практике сделает его не только подотчётным парламенту, как в настоящее время, но и в значительной степени подчинённым ему. Форм республиканского правления существует довольно много, но основные из них три — это президентская, парламентская и смешанная, то есть президентско-парламентская. Политологи до сих пор ведут споры о форме нынешней российской государственности. Одни считают, что наше государство — это «классическая» президентско-парламентская республика, в том числе и потому, что кандидатуру на пост Председателя Правительства вносит Президент, а утверждает её парламент, который, наряду с вышеуказанной, имеет ещё целый ряд важнейших властных полномочий. Не последнюю роль в такой оценке играет и существующее чёткое разграничение функций трёх ветвей власти — исполнительной, законодательной и судебной.
Однако доводы сторонников идентификации РФ как «на три четверти президентской» республики звучат не менее весомо. Действительно, на практике последнее слово у нас всегда остаётся за Президентом, из каких бы фракций российский парламент ни состоял. Напомню, что в Государственной Думе РФ большинство далеко не всегда было у представителей партии власти: в Думе первого созыва одинаковое число мест с гайдаровским «Выбором России» получила ЛДПР, а в Думе второго созыва наибольшее число депутатских мандатов было у КПРФ. Таким образом, окончательно вопрос о формальном статусе нашего республиканского устройства пока ещё не решён.
Полностью президентской республикой являются США, где президент — это и глава государства, и глава правительства, и главнокомандующий вооружёнными силами. Он обладает действительно огромными властными полномочиями, хотя и вынужден по многим вопросам договариваться с Конгрессом, особенно если большинство в Сенате или Совете представителей принадлежит оппозиционной партии. Следует отметить, что, несмотря на весь «демократический» антураж, США являются централизованным и жёстко структурированным государством. Не вдаваясь в нюансы его политического устройства, отмечу лишь, что, согласно прецеденту, созданному одним из решений американского Конституционного суда, ни один из образующих его штатов не имеет права на отделение. Поданные после прошедших в США президентских выборов петиции о выходе некоторых штатов из состава этого государства являются не чем иным, как бурей в стакане воды и не будут иметь никаких практических последствий. При этом свои флаги, печати, законы и другие атрибуты «самостоятельности» есть у каждого американского штата.
Президентская форма республиканского устройства, несмотря на многие недостатки, всё же довольно наглядно демонстрирует свою эффективность. В настоящее время США остаются геополитическим лидером западного мира с ведущей мировой экономикой. Американские политики признают, что в случае необходимости они «откладывают в сторону» декларируемые либерально-демократические принципы и консолидируются вокруг фигуры президента несмотря ни на какие политические разногласия. Во Франции, которая, как и Россия, является прези-дентско-парламентской республикой, особый
статус президента был сформулирован ещё генералом де Голлем, основателем Пятой французской республики. Согласно его тезису, президент во Франции — это своего рода третейский судья и лидер всей нации, который всегда должен находиться «над схваткой», направлять и координировать действия законодательной, исполнительной и судебной властей. Примечательно, что в полной мере осуществлять эти функции президенту Франции на практике удаётся только тогда, когда большинство мест в парламенте получают представители выдвинувшей его партии; в противном случае он вынужден сузить поле своей деятельности и пользоваться только теми полномочиями, которые чётко прописаны в Конституции. Французы не без основания гордятся своим основным законом, так как уверены в том, что он оптимально сочетает в себе принципы парламентаризма и сильную (а значит, дееспособную и ответственную) вертикаль власти. Кстати, не секрет, что разработчики нынешней российской Конституции (А. Собчак, С. Филатов, С. Шахрай и другие) в качестве «базовой модели» взяли именно Конституцию Франции; аналогии достаточно очевидны и не вызывают сомнений.
Примерами полностью парламентских республик могут служить такие страны, как ФРГ, Италия и Греция. По сути, к ним очень близки и европейские конституционные монархии, в частности, Испания и Великобритания. Рискуя дать неполиткорректную оценку, замечу, что эти примеры наглядно демонстрируют нам, как «делать не следует». Судите сами: Грецию и Италию сотрясают постоянные политические кризисы, которые не позволяют обеспечить преемственность проводимого курса и лишь усиливают дестабилизирующее влияние мирового финансового кризиса. Каждая парламентская фракция тянет одеяло в свою сторону, в итоге правительства, глав которых назначает парламент, в этих странах меняются каждый год, а иногда и чаще. Ни к чему хорошему такая чехарда, разумеется, не приводит. Даже в относительно благополучной и стабильной Германии прослеживаются очень тревожные тенденции. Не так давно соратник Ангелы Меркель по партии Христианско-соци-альный союз (ХСС) Вильфрид Шарнагль заявил о том, что Баварии (самой крупной и экономически развитой федеральной земле) стоит подумать о выходе из состава ФРГ. Баварская политическая элита считает несправедливым и нецелесообразным «кормить» менее успешные германские регионы, да и весь Евросоюз в целом. В 2011 году из бюджета Баварии на эти цели «забрали» 3,66 млрд евро, а в 2012-м — около 3,4 млрд евро. В Великобритании также обострились региональные проблемы: наряду с уже привычным североирландским сепаратизмом заявил о себе шотландский сепаратизм, хотя в отличие от первого всё-таки достаточно мирно. На данный момент решение вопроса о статусе Шотландии отложено на будущее: в октябре 2012 года её правительство договорилось с премьер-министром Великобритании Дэвидом Кэмероном о проведении осенью 2014 года референдума о независимости Шотландии.
Из всего вышеизложенного следует вполне очевидный вывод: для России существующая президентско-парламентская форма государственного устройства является в настоящее время оптимальной, несмотря на определённый риск скатывания к авторитаризму. В наших условиях это всё же лучше, чем постоянная политическая разноголосица, которая может в конце концов привести к расколу общества и распаду государства.
Алексей ФЕДОСЕЕВ


Версия для печати